Китай пытается надавить на Иран, не испортив с ним отношений. "Шестерка" международных посредников по урегулированию иранской ядерной проблемы - пять постоянных членов Совета Безопасности ООН (Россия, США, Великобритания, Франция, Китай) и Германия - обсуждает проект новой резолюции с дополнительными санкциями в отношении Ирана.
Не секрет, что взгляды стран-посредников на пути решения этой проблемы не всегда совпадают. При этом особо выделяется позиция Китая.
В чем причина особого мнения Китая? Шесть стран-посредников уже несколько лет ведут долгие и сложные переговоры не только с Ираном, но и между собой. Надо отметить, что взгляды шести государств на методы решения иранской ядерной проблемы никогда не были идентичны. Сегодня, несмотря на то, что из пяти постоянных членов СовБеза Китай продолжает придерживаться наиболее мягкой позиции по иранской ядерной проблеме, он согласился на обсуждение возможных санкций.
Конечно, в решении Китая присоединиться к дебатам по антииранским санкциям нет ничего нового. Ведь Пекин, начиная с 2006 года, подписался под тремя санкционными резолюциями СовБеза. Однако то были довольно щадящие меры против Ирана. Ныне стоит вопрос об ужесточении санкций. Пойдет ли на это Пекин?
В основе «иранской политики» Китая лежат как политические, так и экономические интересы. Причем, векторы этих интересов в той или иной степени проходят через отношения Китая с Соединенными Штатами. Китайская политика не приемлет поддержку со стороны США Тайваня, опального в КНР Далай-ламы XIV, который является духовным лидером тибетского народа. Пекин рассматривает свои политические связи с Тегераном как своеобразный рычаг давления на Вашингтон. Кроме того, китайское руководство беспокоит исламистский терроризм и сепаратизм в Синьцзян-Уйгурском автономном округе, где проживает около 10 млн. уйгур-мусульман. Правда, они сунниты, но все же исламский фактор заставляет Пекин с осторожностью строить свои отношения с мусульманскими странами, в том числе и с шиитским Ираном.
Однако, быть может, главное - это стратегическое соперничество и глобальная конкуренция США и КНР. Китай, пожалуй, рассматривает борьбу Соединенных Штатов против Исламской Республики Иран как демонстрацию Вашингтоном силового обеспечения своей гегемонии в мире. Кроме того, мы видим, что Соединенные Штаты расширили свое присутствие в энергоносном Ближнем Востоке. Это в определенном смысле ставит Китай, потребляющий все больше и больше мировых углеводородов, в зависимое от США положение и требует использования независимых от Америки источников нефти и газа. Здесь политика переплетается с экономикой.
А китайская развивающаяся экономика в значительной степени связана с мировым рынком энергоносителей. Потребление нефти в Китае в 2010 году достигнет 400 млн. тонн, 210 млн. из них будет импортироваться из-за рубежа. Зависимость Китая от импорта нефти превышает 50%. Причем, от 11 до 14% всей импортируемой нефти Китай ввозит из Ирана.
Как заявил недавно представитель правительства Китая, имеющий отношение к закупкам иранской нефти, но пожелавший остаться неизвестным в силу щепетильности обсуждаемой темы, «Иран для нас крайне важен, потому что остальные рынки контролируются другими странами".
"В этом году мы будем покупать больше всех сырой нефти у Ирана, обогнав по этому показателю Японию... Как и все остальные страны, мы тревожимся из-за атомного проекта Ирана, но и отказываться от своих интересов не готовы». Ко всему прочему, китайские нефтяные компании участвуют в работе шести нефтехимических проектов в Иране общей стоимостью 8,6 миллиарда долларов", сказал представитель Китая.
В свою очередь, торговые отношения сделали Иран главным импортёром китайских товаров во всём ближневосточном регионе, благодаря чему Китай смог проникнуть на один из немногих рынков, где США вообще не представлены. Суммарный торговый оборот между Ираном и Китаем продолжает резкий рост: в 1997 году он составлял 12 млрд. долларов, в 2009г. - 28 млрд., в 2010г. достигнет более 30 млрд. долларов США. Для сравнения, российско-иранский торговый оборот в 2009 г. составил порядка 3 млрд. долларов.
Возникает вопрос, так почему Пекин все же решился присоединиться к обсуждению антииранских санкций?
Очевидно, дело в том, и это подтверждают многие политологи, что наряду с китайско-американскими противоречиями и соперничеством две страны экономически и политически очень зависят друг от друга. В этой ситуации Пекину сейчас не выгодно обострять и так осложнившиеся в последние месяцы отношения с Вашингтоном, что может привести к неблагоприятным для КНР последствиям.
Другая причина - обеспокоенность Китая, что в случае выхода его из «шестерки», западные страны сосредоточатся на индивидуальных санкционных актах против Ирана. Это создаст для Пекина трудную дилемму: или присоединиться и испортить отношения с Ираном, или отвернуться от западной инициативы - тогда пострадают связи КНР с Западом, в том числе, и с США, что сегодня для Китая неприемлемо.
Поэтому участие Китая в работе «шестерки» создает возможность, во-первых, находясь «со всеми», насколько возможно смягчать санкционное воздействие на Иран, тем самым не подвергая испытаниям свои отношения с этой страной. Во-вторых, продлевать процесс принятия резолюций и, тем самым, отдалять для себя час столкновения с этой дилеммой и, соответственно, час принятия непростого решения.
Однако в определенных ситуациях Китай мог бы действовать более решительно в отношении Ирана. Это вытекает из коренных интересов КНР, которые определяются так: стабильность на Ближнем и Среднем Востоке, стабильность на мировых рынках углеводородов и прекращение наращивания Соединенными Штатами военной мощи в зоне Персидского залива. Нарушение этих условий, подрыв жизненно важных интересов Пекина из-за негативного влияния «иранского ядерного фактора», повлекло бы ответную реакцию Китая.
В этой связи, можно констатировать, что конфликт в треугольнике Иран-Китай-США вполне реален.
Голос России